ДЛАНЬ НАКАЗУЮЩАЯ. Файл №214.

авитесь сегодня!

— А ведь по расписанию старика Кингли сегодня у нас не должно было быть никакой

лабораторной,— шепнул Дэйв своей соседке спе­реди, красивой черноволосой Шэрон Осбери. У Дэйва уже дрожали руки. После вчерашнего ему особенно не хотелось кого бы то ни было резать. Шэрон кивнула. Девочке тоже было не по себе, и она все резче, все нервнее играла перекинутой через запястье дешевой цепочкой, непроизвольно бросая ее то влево, то вправо. А когда до Шэрон дошла очередь, и на стол перед нею шлепнулась розовая тушка новорожденного поросенка с зап­рокинутой головой и мучительно разинутой пас­тью под посиневшим пятачком, к горлу ее под­катила тошнота. Ой, мамочка, подумала Шэрон. Да как же-я справлюсь. Да я же не справлюсь!

— Это считай что эмбрионы,— задорно про­должала говорить миссис Пэддок, раздавая об­разцы с невероятной скоростью, но без суеты, и не забыв даже кинуть одну из тушек дремлюще­му в своей стеклянной тюрьме питону,— но все органы у них вполне различимы. Вы должны из­влечь легкие и сердце, а также провести тщатель­ные промеры. Учитесь делать это быстро и хлад­нокровно, мало ли когда пригодится в жизни такое умение. Ну, а кто сумеет вскрыть сердце, получит дополнительный балл. Время — до кон­ца урока.

— Если ты достанешь сердце, — я его вскрою,— отчаянно шепнул сзади Дэйв. Ему страшно не хотелось делать все это одному. — А потом моего так же вместе распотрошим.

— Ладно,— автоматически ответила Шэрон, стараясь не смотреть на розовый трупик. Он был такой маленький, такой беззащитный… Холод­ный, но не замерзший — видимо, миссис Пэд-док заблаговременно отогрела образцы, потому что отвердевшую в холодильнике плоть скальпель не взял бы. За окном маячили на фоне серого неба золотые листья на ветвях росших вдоль сте­ны кустов. На ветвях веселились и чирикали пти­цы. Живые. Их щебета не было слышно сквозь стекло, но Шэрон отчетливо видела, как раскры­ваются и закрываются их бодрые смешные клю­вики. Как было бы замечательно разрезать поро­сенка вслепую, так и продолжая смотреть на живых птиц. Тошнота усиливалась.

— Начали, начали! — громко сказала миссис Пэддок и опять несколько раз хлопнула в ладо­ши. — Кто воробьев считает, а?

Шэрон вздрогнула и отвернулась от окна. Пос­ледняя реплика учительницы явно относилась к ней. Надо начинать, подумала девочка. На сосед­нем ряду кто-то уже увлеченно пыхтел, кромсая розовое брюшко так азартно, будто это была кон­сервная банка. Шэрон не хотела смотреть, кто это был. Она покрепче сжала скальпель затяну­тыми в медицинскую перчатку пальцами и зас­тавила себя взглянуть на поросенка.

Поросенок шевельнулся.

Шэрон замерла, закусив губу. Внутри у нее все оборвалось. Внизу живота будто вспухла яй­

цеобразная ледышка, и между лопатками побе­жали ознобные струйки мгновенно проступив­шего пота.

Поросенок поджал передние лапки, точно складывая покорные коротенькие ручонки на груди, и повернул свернутую набок голову пятач­ком прямо к Шэрон. Белесые поросячьи ресни­цы дрогнули, а потом поднялись веки, — и из-под них выхлестнул беспомощный взгляд синих скорбных глаз.

Не помня себя, с закушенной губой, Шэрон встала, прижав руки к груди точь-в-точь, как поросенок, и едва не попав себе в подбородок скальпелем. Она не могла вздохнуть. Она не мог­ла отвести глаз.

— Мама,— тихонько сказал поросенок. Го­лосок у него был тоненький и очень жалобный. И совсем безнадежный. Он уже почти не верил, что кто-то может ему помочь. — Мамочка, мне холодно. Согрей меня.

От визга Шэрон, казалось, вылетят стекла.

Там же 14.12

Ну и денек, думала Скалли. Ну и школа. Ну и детки. Ну и местечко. А все казалось таким про­стым.

Нет, все и на самом деле просто. Только ме­шают истерики и психозы. Параноики, шизоф-

реники, маньяки из расследования в расследова­ние путаются под ногами и любой, сколь угодно элементарный, расклад событий превращают в китайскую головоломку, губительную для нервов любого, кто еще не спятил. Если бы все люди были нормальными ,— как все было бы просто!

Если бы, например, Молдер был нормаль­ным, — какой это был бы славный человек…

Молдер молча смотрел, как миссис Пэддок, сама едва не плача от потрясения, пытается успо­коить трясущуюся Шэрон. Девочка уже не кри­чала, не билась— только судорожно прижимала почти уже опустевший стакан с водой к груди и невидящими глазами смотрела куда-то мимо всех. Какое-то время Молдер опасался, что она, вмес­то того, чтобы пить воду, начнет грызть стакан. Теперь это опасение прошло. Он смотрел почти спокойно— и вспоминал разговор с психологом школы, прерванный донесшимся из класса воп­лем. «Согласно вашим регистрационным запи­сям, ученики часто жалуются на депрессию, бес­сонницу, несварение желудка». — «Для пере­ходного возраста это обычные явления. Вспомните себя, агент Молдер, вспомните себя в пятнадцать лет».— «Вам знакомы основные симптомы по­давляемых, вытесненных воспоминаний?» — «Если у подростка от книжной премудрости раз­болелась голова, это еще не значит, агент Молдер, что его гнетут подавленные воспоминания». — «Вы не отмечали никаких признаков того, что

кто-либо из детей подвергался каким-то видам насилия, издевательств? Например, ритуального характера?» — «Разумеется, нет. Если бы я хоть единожды заподозрил что-либо подобное, я не­медленно обратился бы к шерифу. Почему, соб­ственно, вы меня об этом спрашиваете, агент Молдер?» — «Могу я поговорить с кем-то из детей, кто особенно часто жалуется на хроничес­кое недомогание?» — «Боюсь, открыть вам име­на таких подростков было бы нарушением вра­чебной этики. Вы, возможно, не знаете, но мы даем клятву хранить в

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29

Tags: длань