Фатальная Любовь

-Приготовились… — Донован аккуратно вскрыл шов на полости, который едва-едва успел наложить, и начал немедленно массировать переставшее пульсировать сердце…

Теперь все звуки приблизились, стали обострённо-громкими — потому что медики перестали разговаривать вполголоса, в этот краткий миг забывшие обо всех условностях,объединённые общим, единым порывом — спасти доверенную им и ускользающую жизнь… Дана подумала, что они правы, поступая так — сейчас ведь важен только он, какой же смысл сдерживаться, ломая себя и не имея возможности передать все силы?.. Она внезапно почувствовала солоноватый привкус крови во рту, и про себя машинально усмехнулась. Прокусила губу, надо же…

Боже мой, зачем, ради чего держишься? Позволяешь шаровой молнии боли выжигать тебя изнутри… отвлекаться на собственную слабость…

Поэтому, когда она снова быстро, торопливо заговорила, боясь не успеть, её обрывающийся голос звенел от хлынувших чувств.

-Зачем тогда была нужна наша истина, к которой мы так близко подошли, которая стала нашей общей… если во имя неё нужно приносить такие жертвы? Зачем нужен артефакт, который ничем не может помочь? Это же бессмысленно, бездумно и жестоко! Где все те силы, которым ты помогал уже одним своим присутствием? Почему же они не пришли к тебе на помощь? И почему я должна отдать тебя смерти, едва найдя?.. Родной мой, пожалуйста…

Хирург резко, сильно сжал сердце.

-Давай же, дьявол возьми! — он яростно выругался. Бригада притихла, терпеливо ожидая приказов. Время утекало, как кристаллики белого песка сквозь пальцы, взятые в горсть невидимой, властной и могучей рукой.

-Давай! Начинай работать! Ну! Ну!..

Попытки оставались безрезультатными. Дана посмотрела в белое, как полотно, лицо Фокса — и едва сдержала возглас: он словно был зачарован чьим-то присутствием, шагнул за тонкую грань… куда-то смотрел и не мог оторваться… Горло сдавило; она переглотнула, избавившись от ощущения, и с удвоенным чувством и выражением заговорила, необращая внимания на то, что вдруг ожгло глаза…

-Не смей! Не смей уходить! Слишком многое опустеет без тебя, слишком много будет страданий и горя… Неужели тебе недостаточно твоей собственной боли?! Малдер, мы же столького не сделали, столько не пережили… не сказали и не открыли друг другу… — голос сорвался; Дана стиснула зубы. — Я всё готова отдать, всё, лишь бы ты остался! У меня есть не так много… но… Заклинаю тебя всем, что тебе дорого… если таковое осталось: не бросай меня! Поверь мне хоть единственный раз, пожалуйста: ты нужен, ну-жен! Ты просто не имеешь такого права — сдаваться… Хороший мой, милый, ну пожалуйста… вытерпи… она гладила его лицо, не видя почти ничего, кроме него, предельно сосредоточившись на нём одном и уже непроизвольно шепча слова… Они сами шли на ум, приходя из глубины истерзанной души — ласковые, сокровенные, быстрые… И Дана не могла бы точно сказать, были среди них те, которые формулировали самую важную тайну, открывшуюся ей — или нет…

Ассистент, держащий наготове капельницу для повторного переливания, следил за работой главного хирурга, как и все остальные, и был готов на любую помощь. За прошедшие двадцать секунд Донован упорно массировал обмякшее сердце, каждый раз всё злее произнося.

-Ну! Ну же! Давай!..

Но пока была только гнетущая тишина… На секунду парень оторвал взгляд от напряжённо работающих коллег, рассеянно скользнул им по операционной… и на несколько ускользающих мгновений поражённо замер. Артур второй год служил в этом центральном госпитале, много повидал всякого, но… не учили бы его в колледже ко всему относиться философски, нервы не выдержали бы… Та женщина, которую отстранил от процесса Донован — она снова была здесь, возникнув из темноты за лампой по первому зову — но чьему? Она склонилась к пациенту, что-то тихо шепча — именно ему, будто думала, что он её мог слышать… Может ли такое быть? Ассистент всё же подумал, что может, потому чтокое-что в её облике сейчас могло воззвать даже к ушедшей за грань душе. Она плакала, не замечая этого — прозрачные, блестящие капли скатывались вниз, под белую повязку, и резковато очерченные скулы тоже блестели от влаги… Излом тонких, чёрных бровей заставлял болезненно сжиматься — она безумно страдала, но не давала себе отчёт в этом, она полностью растворяла все свои чувства и силыв природе другого, уходящего в никуда человека… Если же он так нужен, то обязан вернуться! Этот парень не должен погибнуть, не-ет… пока рядом эта женщина… Она встряхнула головой; длинные, прямые рыжие пряди закрыли её сверкающие глаза, и ассистент с трудом перевёл взгляд обратно.

Нажим.

-Ну, что же ты?!

Нажим.

-Работай, чёрт! Ты же всю операцию перенёс, а теперь куда?? — врач словно передавал ему стремление существовать… Он три минуты работал над Фоксом — но остановка сердца всё длилась — и с каждой секундой надежда таяла, как изукрашенная странным художником снежинка на тёплой ладони… Нажим. Ещё один. Ещё… И вдруг — слабый, чуть прослушиваемый толчок. Прервавшийся писк зуммера… Донован сразу ослабил давление, нажал ещё раз — но уже гораздо осторожнее. Сердце опять сократилось. Врач выпрямился, сбрасывая оцепенение.

-Где кровь?! Начинайте переливание!

Медсёстры живо подключили новую капельницу, и «мотор» всего организма заработал. В начале — глухо, медленно — а потом — вновь отстраивая свой хрупкий такт, чаще… чаще… чаще…

Мужчина жил! Он выбирался!!

Заново наложив швы и продезинфицировав грудную клетку, хирург обернулся и с расстановкой, за которой угадывались взрывные нотки.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22

Tags: любовь