Фатальная Любовь

-Может быть, ты всё-таки расскажешь о том, что случилось? Что не даёт тебе толком успокоиться, а?..

Фокс вздрогнул — без всякой телепатической связи она нашла самые потаённые его мысли и боль без всяких усилий, просматривая его неосторожно открытую душу насквозь… Но он же не мог, не мог закрыться от неё совсем! Тем самым он бы нарушил всё… Он прикрыл лицо ладонью, сдерживая чуть подрагивающие пальцев. Прохлада её ладоней чувствовалась сквозь ткань больничной рубашки, такая знакомая и расслабляющая… Он прикусил губу, стараясь сохранить молчание последний рубеж плотины отрицательныхэмоций.

-Не стоит… лучше не надо.

-Боишься, не пойму?.. — полуулыбнулась она, откладывая бумаги в сторону и не отводя взгляда — Дана почувствовала, что её поддержка нужна, и сейчас точно так же отложилавсе свои сомнения… Фокс поморщился, как от боли.

-Ну при чём тут это?.. Скалли, ты всегда меня понимала…

Странно — фамилия выделилась из его речи больше, чем имя…

-Зачем тебе это всё? Только беспокойство усилится… а я и так уже чувствую себя последним человеком из-за того, что столько заставил тебя пережить…

Несмотря на гигантское напряжение, зелёные глаза просияли. Значит, он помнил о ней всё время, и она, может быть, немного, но помогла ему…

-Ещё более последним ты будешь себя чувствовать, если не расскажешь мне всего. Я же не успокоюсь…

Улыбка у него получилась жалобной, но искренней.

-Ты же в это не поверишь…

-Как знать. — она пожала плечами. — Не поверю, так хотя бы выслушаю…

Фокс благодарно наклонил взъерошенную голову. Карие глаза на секунду затуманились — в душе он молился Богу за то, что не пришлось пережигать остатки таинственного влияния в душе самому, а можно довериться кому-то… вернее, ей — единственному родному человеку, оставшемуся у него.

-Я всё время был один… — его голос был хрипловат и необычно ровен. Дана догадывалась, какие страдания скрывались за этим спокойствием, на какой грани он побывал, и чего ему это стоило… — Знаешь, в детстве мать мне говорила, что нехорошо слушать их с отцом разговоры под дверью кухни, затягивавшиеся за полночь… Она не могла предугадать, что детский страх вернётся через четверть века, когда я буду в такой дурацкой ситуации… Я ведь и её слышал тогда. — он переглотнул; кадык заходил вверх-вниз по шее. — Скажи… мама была здесь?

Зная, что скрывать что-либо бесполезно, Дана кивнула, твёрдо добавляя.

-Да.

-Я будто знал… — он горько усмехнулся. — Моё путешествие вначале казалось таким многообещающим и разнообразным… Почему мне надо было так мало, чтобы пойти неизвестно куда, за неизвестно кем, показавшим только микроскопическую часть всего… как металлическая пластинка Меркмаллена оказалась лишь малой частью того, что было у берега Слоновой Кости скрыто от глаз людей в течении миллионов лет…

Женщина затаила дыхание; её собственные слова звучали в набиравшем силу выражении горечи…

-Точно не могу сказать, что было самым странным во всём, что случилось все приходили ко мне по очереди, и почти все не воспринимали меня, как личность… говорили о чём-то своём, будто не осознавая, что я слышу… и что этот слух — вовсе не волшебный дар. Он меня поймал в ловушку, только я слишком поздно всё понял, не послушавшись тебя… столько раз перебирал всё в памяти, вёл с собой дискуссии… Я был один, и вспомнил о значении единицы, которая тоже постоянно одинока. Дана, Дана, это страшно… — он вздохнул. В зовущем голосе ей почудились нотки отчаяния. Ему нужно было всё сказать — и во имя всех чувств, во их спасение, она должна была набраться сил, чтобы выслушать…

Глуховатый баритон изредка прерывался — тогда Фоксу приходилось некоторое время молчать, чтобы собраться с мыслями и облечь в слова то или иное событие, иногда казавшееся произведением мастера-фантаста — но никак не произошедшим. Причудливая нить повествования оплетала своими говорящими подробностями реальность, пронизывая ткань времён и судеб линиями, бывшими куда ярче лазерных лучей. Выдумка это или истина, всё это время бывшая под замком в глубине подсознания этого необыкновенного, сильного и мужественного мужчины? Дана видела столько всего, что не могла согласиться н с одним из этих пунктов, миря их в душе его присутствием. В его рассказе было смешано всё — и зловещий мир иллюзий, и личные воспоминания, глубоко отпечатавшиеся в его мозгу и сейчас, может быть, лишь усугубляющие стрессовую ситуацию… Мир небытия, по его рассказам, был завораживающей реальностью зазеркалья, отражающей мысли в такой концепции, которая никогда бы не открылась хозяину здесь… Но там он был очень мало, потому что потом шли описания «реальных» событий — и приходил черёд удивляться достоверности его описаний… Она была свидетельницей половины разговоров, о которых он говорил — но и сама не смогла бы дать более точную характеристику каждому из «персонажей»… ещё присовокупляя их мысли… Боже мой, настоящее безумие. Фокс и не прятал своего аналогичного мнения — он был просто разрываем противоречиями — «виденное» и сказанное, то, во что он верил и за что боролся, было грубо нарушено — неизвестно кем, и Дана отдала бы всё, чтобы узнать, кто поселил такую горечь в его душе… Фокс выкладывал всё, как она и просила — но женщина никогда ещё не слышала, чтобы кого-то одного заставили вынести подобное — и уже жалела о своей просьбе… но теперь было поздно. Он доверился ей. И этим можно было гордиться — что он, выстоявший и вынесший всё, сейчас находился рядом с ней… А затем он начал рассказывать про то, что произошло после его прихода в сознание (всё-таки при помощи Курильщика…), и поездки, предпринятой ими… Услышав имя Глубокой Глотки и мало помалу начиная смотреть на происходящее с его точки зрения, Дана поймала себя на том, что слушает партнёра, как захваченный сюжетом собеседник… но это правда было нечто потрясающее… Если… Да какое там если! События менял свою окраску от серьёзного до трагического… Чего стоит только демонстрация Курильщиком будущей жизни человека,

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22

Tags: любовь