ВОСХОЖДЕНИЕ. Файл №206.

— Я только хочу убедиться, что вы — не вампир,— ответил Фоке твердо.

Криста посмотрела в окно, коснулась кон­чиками пальцев отражения, появившегося в темном стекле. Обрамленное светлыми волоса­ми лицо смотрело из сумеречной глубины строго и печально.

— Порыв ветра — и язык пламени меняет свой наклон…— задумчиво произнесла она и резко обернулась.— Вы не пробовали вкус кро­ви? Никогда-никогда, даже случайно? У кро­ви тревожащий вкус, сладкий и густой. И еще кровь отдает железом, но это совсем неваж­но…— Она замолчала, склонив голову.

— Вы были в Мемфисе и Портленде, когда там шли серийные убийства. Как вы связаны с этим делом?

— Когда я была маленькой, отец часто из­бивал меня,— издалека начала Криста.— Ког­да это происходило, я сжималась в комок и молчала, как бы больно мне ни было. Я пони­мала, что таким образом он демонстрирует свою любовь ко мне. Сейчас мой отец мертв, и я могу спокойно говорить об этом. Как-то вече­ром он ударил меня так сильно, что сломал мне два зуба, а потом, когда я потеряла созна­ние, запер одну в комнате. Кровь капала изо рта на пол, попадала ко мне в горло, и только так я могла понять, что еще жива…. С Джоном я познакомилась в Чикаго. Его вы знаете как Сына. Он тоже бил меня — видимо, иногда ио-иному просто не получается. Как-то раз он ударил меня и рассек мне губу. Это был тяже­лый день, я пришла в ярость, набросилась на него и прокусила губу ему. Он попробовал моей

крови, я попробовала его.— Криста прислони­лась к дверному косяку.—. После этого мы начали развлекаться с кровью. Это было как наваждение, словно какая-то идея-фикс. Мы будто сошли с ума. Но однажды Джон пришел домой не один. С ним были еще два человека, такие же, как он. Оказалось, они занимаются извращенным сексом. Втроем…. Я бросила Джона там, в Мемфисе.

Малдер остановился рядом с Кристиной.

— Они преследовали вас. Они хотят вас заполучить.

— Я устала убегать. Вы уверены, что готовы защитить меня? — В глазах женщины мельк­нуло странное выражение. Она протянула руку и коснулась золотого крестика, висящего на груди фокса.— Что ж, попытаемся их ото­гнать.

Малдер посмотрел на крестик.

— Это подарок человека, которого я поте­рял,— сказал он.

— Уверена, вы найдете этого человека.— Криста улыбнулась.

— Тот, кого потеряли вы, Джон,— он мертв. Но его спутники нашли другого. Их снова трое. Думаю, вы будете в большей безо­пасности, если поедете вместе со мной в поли­цейский участок.

— Если Джона с ними больше нет, они не будут охотиться за мной. Я устала постоянно прятаться.— Кристе до ужаса не хотелось по­кидать этот большой пустой дом, и поэтому говорила она на редкость убежденно.— Я не нужна этим двоим. Они не придут.

фоке покачал головой.

— Боюсь, что придут. — Он помолчал. — Вы знаете, трусость далеко не всегда унижает чело­века. Очень многое зависит от того, чего имен­но он боится. У нас недавно разбирали архивы, и я наткнулся на историю — как раз о трусо­сти. Хотите, расскажу?

—А если я скажу «нет», это что-нибудь изменит? — Кристина прищурилась.— Аад-но, валяйте.

Малдер оперся ладонью о край стола и мечтательно уставился вдаль.

— Дело было в маленьком городке, непода­леку от границы с Мексикой,—начал он.— Представьте: полторы тысячи жителей, несколь­ко бензоколонок у шоссе, небольшое придо­рожное кафе, магазинчик, где торгуют всем, от кустарных сувениров до хот-догов и кока-колы, само собой ящерицы, кактусы, солнце, пыль, и песок — круглый год. Иногда, для особых любителей, еще и ветер. Настоящее захолустье. Этот город возник, как и многие другие в штате:

в начале века вокруг многообещающей рудной шахты появился поселок, но что-то там не за­ладилось, и в тридцатых шахту прикрыли. Поселок, переросший к тому времени в не­большой городок, не умер только потому, что рядом уже проложили федеральное шоссе. Ну, в городе, конечно, полиция,— целых шесть человек. Для населения в две тысячи — вполне достаточно. Люди в отделении работали самые разные, мастера, что называется, на все руки от скуки, но один из них — назовем его Билл — выделялся на общем фоне вполне определен­ным качеством: трусостью. И все в полиции знали, что он трус, и в городе, да и сам он не слишком-то сомневался в этом факте своей биографии. Билл просто-напросто боялся ору­жия. Нет, зачеты по стрельбе он сдавал вполне удовлетворительно, иногда даже чуть лучше других, но всем было известно, что, отправля­ясь на патрулирование, он специально разря­жает свой тридцать восьмой калибр, чтобы не дай бог кого-нибудь не подстрелить. Такая уж у него идея фикс. Товарищи над ним из-за этого подтрунивали, если не в голос смеялись,— короче, все радости жизни.

К тому моменту, когда вышел этот случай, Билл работал в полиции уже десять лет и сумел дослужиться до сержанта, но подняться выше ему, по понятным причинам, не светило. Даже когда приходилось разнимать схватившихся за ножи мексиканских дальнобойщиков или тор­мозить угнанную ребятишками машину, он старался обходится в худшем случае кулаками и дубинкой, а поскольку особыми физически­ми данными не отличался, то постоянно про­валивал дело и бывал бит. А, главное, и уйти-то ему было некуда — и отец его, и дед работали в полиции, хотя и в другом городе, да и сам он ничего иного как следует не умел. И вот од­нажды, летом девяностого, поднимают их по тревоге и везут на окраину города, туда, где ближе всего проходит федеральное шоссе. И всклокоченный помощник шерифа из соседне­го поселка объясняет, что как раз где-то здесь, на границе юрисдикции, произошел захват за­ложников неопознанными террористами. То есть, может, сам захват и раньше случился, но известно об этом стало только тогда, когда его начальник, шериф, попробовал тормознуть ма­шину — то ли подфарники ему не понрави­лись, то ли номера… Короче, шериф получил пулю в плечо, а полиции было заявлено, что в автобусе заложники и если что — их безжало­стно выведут в расход. И были еще предъявлены требования — несколько миллионов налич­ными, оружие, наркотики, все как водится, а

главное — освободить там кого-то. И объявле­но, что отсчет времени пошел. Короче, нервные ребята попались. Спецотряда из ближайшего большого города дожидаться часа полтора, если очень быстро гнать, да еще и вертолетчики отказываются лететь, потому что пыльная буря начинается… Словом, окружает полиция авто­бус и требует бросать оружие или хотя бы от­пустить заложников — мол, мы вам и так от­дадим все, что душе угодно, только людей от­пустите. Но эти негодники вместо того, чтобы послушаться подобру-поздорову, начинают бес­порядочную пальбу и серьезно ранят начальни­ка полиции. А у заместителя начальника по­степенно сдают нервы. Смотрит он в полевой бинокль и видит, что заложники — здоровен­ный бородатый бугай с длинными волосами, в потертом пончо и с «пацификом» на груди, и девица того же пошиба — этакая чета поздних хиппи. Сидят они в этом микроавтобусе очень спокойно и с живым интересом смотрят по сторонам. Может, и не заложники это вовсе,— начинает тут думать заместитель начальника полиции,— а самые настоящие соучастники? уж очень они какие-то подозрительные. Ни бейсболки, ни стетсона, ни фотоаппарата… И в этот момент ребята из автобуса выпускают еще одну очередь, на сей раз прицельно — в сторо­

ну полицейского автомобиля, самого нового в городском парке. Нервы у заместителя началь­ника сдают окончательно, поскольку за этим-автомобилем лежит он сам, собственной пер­соной, и он отдает приказ открыть по терро­ристам огонь на поражение. Как у израильс­ких коллег.

И вот тут сержант Билл, вместо того чтобы перебороть себя и начать пальбу или тихонько отползти в сторонку и клясть там всеобщую несправедливость мироустройства, встает во весь рост, отстегивает пояс с кобурой, поправляет шляпу и, прищурившись, как Клинт Иствуд, шагает прямиком к автобусу. И террористы так от этого обалдевают, что без помех подпус­кают Билла вплотную. А он, старательно не замечая знаки, которые энергично подают из-за простреленной машины замначальника и помощник шерифа, предлагает обменять себя на заложников. И террористы, подумав, согла­шаются…— Малдер помолчал, и наставительно закончил: — А все потому, что человек боялся оружия.

— Ну-у…— Кристина зябко передернула плечами.— Не думаю, что из этой истории можно делать какие-либо выводы, не зная, чем все закончилось.

Малдер улыбнулся:

— А вы как думаете, чем?

— Не знаю… Только у нас здесь совсем иной случай.

— На самом деле все закончилось достаточ­но банально — Билл убадтывал ребят в автобусе до тех пор, пока из города не прибыл отряд по борьбе с терроризмом, который и освободил заложника. Кроме самих террористов, никто не пострадал, но зато в автобусе обнаружили несколько десятков килограмм пластиковой взрывчатки и детонаторы. Если бы по автобусу покрыли огонь, не уцелел бы, скорее всего, ни один из полицейских. Ну, а заложники — тот бородатый парень в пончо и его девица — ока­зались довольно известным режиссером и его женой… Так что, может быть, все-таки послу­шаетесь меня?

Криста улыбнулась — устало, только сами­ми уголками губ:

— Вам не мешало бы привести себя в поря­док.

Малдер отвернулся.

— Пустое…— и потер покрытый короткой щетиной подбородок.

В ванной было прохладно, липкая духота не проникала за кафельные стены этого своеоб­разного оазиса. В воздухе висела странная смесь

запахов душистого мыла, шампуней И сырого белья. Плюс неуловимый аромат женщины — едва ли не единственное подтверждение, что дом обитаем. Малдер обмакнул бритву в воду, заполняющую ванну, и, морщась, провел лез­вием по покрытой пеной щеке. Отсутствие зеркал — вот что было неправильно в этом доме. В жизни не догадаешься, что здесь живет дама, и к тому же дама весьма эффектная. В гостиной это не так бросалось в глаза, но ван­ная комната без зеркал… Когда имеешь дело с электробритвой, можно бриться и не видя сво­его отражения, на ощупь определяя участки с сохранившейся щетиной. Но когда обе щеки густо покрыты слоем пены, по физиономии себя не похлопаешь.

В дверь ванной осторожно постучали.

— Да! — отозвался Малдер. На пороге появилась Криста в темном до­машнем халате.

— Тут нет зеркал,— заметил Фоке.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34

Tags: восхождение