ВОСХОЖДЕНИЕ. Файл №206.

Пересекая комнату по диагонали, Призрак поймал себя на том, что уже не в первый раз зябко поеживается. Вопреки жаре на улице, тут, в подвальных помещениях здания, распо­ложенных под землей, было неожиданно хо­лодно и сыро. «Промозгло»,— подобрал слово Фоке. Как в склепе. Сравнение не слишком веселое, но зато — точное.

В дальней комнате шумно завозились. Мол-дер замер на секунду, потом подхватил с бли­жайшего столика медицинский прибор — круглое металлическое зеркало на длинной руч­ке, наподобие тех, какими пользуются зубные врачи, но увеличенное раза в три,— и шагнул к дверному проему. В зеркале, покрытом пятна­ми ржавчины, отразилась дальняя стена с пыль­ными стеллажами, заросший паутиной угол. Эта часть комнаты была пуста. Агент осторожно поменял угол наклона зеркала. На сей раз от­разившаяся в зеркале картина Малдера вполне удовлетворила. Он без стука положил прибор на стол и достал пистолет…

Известно, что для многих людей по всему земному шару недостаток внимания служит источником разнообразных неврозов и пси­хозов. И иногда Малдер испытывал к этим

людям самую жгучую зависть. Как мало нуж­но порой, чтобы привлечь к себе заинтересо­ванное внимание окружающих! Стоило фок-су переступить порог, как взъерошенный парень, лет двадцати восьми, с жесткими прямыми волосами до плеч и недельной ще­тиной на подбородке, оторвался от пласти­кового пакета с бурой жидкостью и уставил­ся на агента белыми от бешенства глазами. Перепачканное кровью лицо парня выража­ло сложную гамму чувств, вызванных, несом­ненно, внезапным вторжением. Фоке неволь­но попятился.

— ФБР! — выкрикнул он.— Не двигаться! Человек на противоположном конце ком­наты, словно ждал этих слов и среагировал мгновенно, гораздо быстрее, чем законопослуш­ный доктор на лестнице, несколькими минута­ми раньше. Он зарычал, швырнул в Малдера стеклянную банку и, обрушив по пути пару пустых стеллажей, рванулся к выходу, не обра­щая внимания на загораживающего дверь аген­та. Прэтт оказался чертовски силен. Малдера буквально отбросило в сторону, но он сумел ухватить беглеца за край рубашки, и оба закру­жились по комнате в странном танце. Чистая сила всегда проигрывает силе, сочетающейся с умением. Беглец отчаянно сопротивлялся, от­

пихивал федерального агента, пытался вырвать­ся, но фоке быстро и умело повалил его в про­ход и, вывернув руки за спину, застегнул на запястьях наручники,

Полицейское управление Лос-Анджелес, штат Калифорния День второй За час до рассвета

— Как вас зовут?

— Свет! Уберите свет, мать вашу! Вы меня убиваете!

— Как ваше настоящее имя?..

— Свет уберите, ублюдки! А-а-а!.. Вот уже полчаса двое лучших к востоку от бульвара Голливуд детективов не могли до­биться ничего вразумительного от патлатого парня, корчившегося на полу в углу допрос­ной комнаты. Подозреваемого била крупная дрожь, по лицу лился пот, но пока следовате­лям не удалось вытянуть даже элементарных паспортных данных. Поэтому неудивитель­но, что на истеричные требования немедлен­но выключить лампы дневного света, горя­щие под потолком, представители правосу­дия реагировали весьма вяло. То есть, вообще никак не реагировали. Ночной допрос — пытка

в первую очередь для самих допрашивающих. В слипающиеся глаза будто насыпали песка, торопливо повязанный галстук натирает пот­ную шею, неудержимо тянет положить под­бородок на кулаки и хоть на несколько се­кунд погрузиться в теплую пучину дремоты. Час Тигра, когда перестает помогать даже са­мый крепкий черный кофе…

Детективы, оба одинаково мрачные от не­досыпа, старались не смотреть на скорчивше­гося на полу человека. Баррингтон — плотный коротышка в мятом сером костюме, тот са­мый, которого инспектор Бауэре пытался пред­ставить Малдеру на месте происшествия,— машинально вертел в руках бумажный стакан­чик; его напарник, Билл Симпсон, в очередной раз протирал очки в тонкой металлической оправе платком не первой свежести. Аампы дневного света отражались в выпуклых линзах. На лицах полицейских была ясно написана смертельная тоска.

Дверь без стука распахнулась, и в комнату вошел Малдер. В руках он держал настольную лампу. Симпсон посмотрел на специального агента и двумя пальцами водрузил на нос очки. Фоке молча поставил лампу на стол, погасил верхний свет и, прикрыв ногой дверь в кори­дор, щелкнул выключателем. Лампочка под

жестяным абажуром налилась тревожно-крас­ным, и Малдер улыбнулся.

Между тем всхлипывания в углу прекрати­лись. Прэтт перестал дрожать и недоверчиво отнял руки от лица. Потные, слипшиеся со­сульками волосы спадали ему на глаза, щеки были мокрыми от слез. Некоторое время па­рень затравленно смотрел Малдера и детекти­вов.

— Я буду говорить только с ним,— прого­ворил он наконец и ткнул пальцем в федерала.

Переглянувшись, сыщики поднялись и дви­нулись к двери.

— Эк вам повезло,— ядовито бросил Бар­рингтон, переступая порог.

Малдер не ответил. Сохраняя на лице со­вершенно непроницаемое выражение, он плот­но прикрыл за коллегами дверь и повернулся к подследственному. Как только шаги за дверью затихли, Прэтт разогнул спину и сел прямо.

— Похоже, вы понимаете, кто мы такие…— задумчиво проговорил он, снизу вверх глядя на Малдера.

Фоке не отреагировал на подначку.

— И кто же вы такие? — невинно поинте­ресовался он.

— Ну, как же! — Прэтт усмехнулся.— Он Отец, я Сын, а она Несвятой Дух.

— …и именно вы втроем прикончили Гар-рета Лори,— развил тему Фоке.

Прэтт затряс головой так, что спутанные волосы рассыпались по плечам.

— Нет! Ничего подобного!

— Что значит «нет» ? Ваши отпечатки паль­цев найдены на месте преступления.

— Нет! Когда змея ест муху — это нельзя назвать убийством. Просто так уж оно устрое­но в природе.

— Вообще-то, мух едят лягушки,— Фоке присел на край стола.— Скажите-ка лучше вот что… Вы что, действительно считаете себя жи­вым мертвецом?

— Нет! — Прэтт говорил с нарочитой уве­ренностью.— Я никогда не умру!

— Вы так думаете?

— А вам разве не хотелось бы жить вечно? Малдер почесал кончик носа.

— Ну, если в моду опять войдут брюки клеш и штаны в полосочку — то нет, не хочу.

— Послушайте, вы все, даже самые упер­тые атеисты, не понимаете, не хотите пове­рить, что никакой жизни после смерти не будет,— Прэтт вскочил на ноги и в возбуж­дении заходил из угла в угол.— А ее не будет! Я знаю, о чем говорю, поверьте мне. Знаю. Когда мы продлеваем свои жизни, отнимая

жизнь у; других людей, всё, что я вижу,— ужас в глазах жертвы. Они стоят перед ли­цом смерти и в этот момент понимают, что нет никакого рая, ада, никакой души, ника­кого посмертного воздаяния — только рас­пад, загнивание и разложение. — Прэтт оста­новился посреди комнаты, и его бешеный взгляд уперся в лицо Малдера.— Так вот, я ни-ко­гда, никогда-никогда-никогда не столкнусь с этим.

:,; Фоке выслушал его со скептическим выра­жением лица.

— Однако цена дорогая, не находите? Живете в темноте, пьете кровь… Не видите собственное отражение в зеркале… Или ви­дите? — фоке вытащил из кармана малень­кое зеркальце и поймал в фокус покрытое недельной щетиной, багровое в свете фото­лампы лицо.

— Я не отражаюсь в зеркале,— раздра­женно буркнул Прэтт.— Слушайте, вы ведь прекрасно понимаете: все, что хоть чего-ни­будь стоит, имеет свою цену. Когда я буду Стоять у вашего смертного одра, такой же молодой, («…и красивый»,— мысленно до­бавил фоке с ухмылкой) и буду смотреть в ваши глаза, где застынет ужас перед беско­нечным Ничто, готовым принять вас в свои

объятия, вот тогда мы вспомним вопрос о цене.

— Пока что более вероятно, что я буду смот­реть вам в глаза в тот момент, когда вас поса­дят на электрический стул,— меланхолично проговорил Фоке. Этот спектакль уже успел ему надоесть. — Такой исход более чем вероя­тен, если вы ие расскажете, где можно найти ваших подельников.

Прэтт отвернулся к стене:

— Ас чего это мне колоться? Может, если я их выдам, они захотят меня убить. А так авось и вытянут отсюда…

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34

Tags: восхождение