ВОСХОЖДЕНИЕ. Файл №206.

Сенатор Мэтисон вовсе не был обязан при­крывать его. И «X» вряд ли действовал по зада­нию своего прямого непосредственного началь­ства. Скиннер тоже не всегда вел себя, как последний засранец… хотя было всякое.

И еще: Малдер остро ощущал свою уни­женность и неполноценность. Противник по­лагал себя настолько неуязвимым, что готов был терпеть назойливую, но очень мелкую мошку, которая где-то вьется, вьется… да, терпеть, не замечать и даже не пытаться прихлопнуть. Иногда разве что дунуть, плюнуть, отмахнуться небрежно…

И что может сделать мелкая назойливая мошка в таких обстоятельствах? Отращивать жало или писать заметки в «Роллинг стоунз» ?

Если, допустим, Скалли похитили военные… так же, как и его самого в прошлом году…

И что ты сделаешь? Украдешь атомную бомбу и станешь всех шантажировать?

Вообще-то эта мысль приходила ему в голо­ву и раньше. Заняться банальнейшим шанта­жом. Взять заложников. Заставить к себе при­слушаться хотя бы такой страшной ценой. Почему «X» или какой-нибудь «Y—Z» могут вытворять что хотят, а Фоке Малдер — нет?

Но от этой затеи его все время, к счастью, что-то отвлекало…

Штаб-квартира ФБР Вашингтон, округ Колумбия 18 августа 1994 13 час. 54 мин.

— Вы выдвигаете тяжелые обвинения, Малдер… Замдиректора Скиннер тяжело опустился в свое кресло «Босс», и оно осторожно, шепо­том, заскрипело.

— Вы утверждаете, что агент Алекс Край-чек был завербован некой сторонней организа­цией для наблюдения за вами и за всем рассле­дованием по делу Дуэйна Берри… и кроме того, вы обвиняете его в саботаже, в нескольких предумышленных убийствах…

— Да,— сказал Малдер.

— Слишком много крови для такого ма­ленького документа, вам не кажется? И вы понимаете, надеюсь, что все это,— Скиннер поднял бумажный листок за угол и пополоскал им в воздухе,— требует очень серьезного под­тверждения фактами? Очень серьезными фак­тами, Малдер. Очень серьезными…

— Да, сэр, разумеется…

…Но как доказать, что последним словом Дуйна Берри было слово «яд»… Не было жен­щины, любившей Берри, и не было у них сына:

Малдер прочел тогда по губам: «poison», а не

«my son»… легко ошибиться. Но теперь он точ­но знал, что не ошибся. Потому что утром на­шли тело механика подвесной дороги. Он ле­жал с пробитой головой в придорожных кус­тах, слегка прикрытый ветками. И опять же не было прямых доказательств, потому что нельзя считать доказательством слишком чест­ный взгляд и слишком ровный голос, когда тебе рассказывают о том, что вот: послышалась какая-то подозрительная возня за домом, по­бежал посмотреть, но там ничего не оказалось, а когда вернулся, механика уже не было на месте, и мотор канатки не работал, но он, Крайчек, разобрался — и запустил этот чертов мотор снова…

Да — слишком уж ровный голос и слиш­ком честный прямой взгляд. И это — все дока­зательства…

— Шеф, я сожалею. Я не должен был нару­шать приказ.

…Еше бы. Скиннер отлично знал, юно та­кой Крайчек, но единственным способом мо­тивированно отодвинуть его в сторону, не до­пускать к Берри было — приставить к чокну­тому агенту Малдеру, предварительно приковав того к батарее парового отопления… Черт, Скиннер, почему ты на самом деле не прико­вал меня к батарее? Я бы поорал немного,

подергался, а потом бы все понял! А сейчас — я понял, но понял слишком поздно, когда ни­чего не изменишь…

— Ладно,— сказал вдруг Скиннер совсем другим голосом.— Пригласите ко мне агента Крайчека,— это уже в микрофон селектора.

В ожидании он встал и подошел к окну, Малдер заметил, что лицо Скиннера блестит от пота.

— Агент Малдер,— сказал он, глядя сквозь стекло на то, что происходило за окном — Я не смогу вас защитить. Нам не избежать круп­ного скандала. Очень крупного скандала…

Он замолчал и молчал долго. Наконец, по­вернулся.

— Ладно. Какие у вас доказательства? Малдер вынул из кармана пакетик с окур­ками.

— Вот. Это я нашел в пепельнице в машине агента Крайчека. Он не курит…

И — демонстративно опустил этот пакетик рядом с пепельницей Скиннера, который тоже не курил, В пепельнице лежали точно такие же окурки…

«Морли».

— Агент Крайчек был последним челове­ком, который видел механика подвесной до­роги, позже найденного мертвым. А главное,

на вершине горы я наблюдал взлет неизвестно­го вертолета. Агент Крайчек был единствен­ным человеком, который мог сообщить своему патрону, куда мы направляемся и где, по мое­му мнению, находятся агент Скалли и Дуйэн Берри. Единственным, подчеркиваю…

— Кто ею патрон, как по-вашему? Воен­ные?

— Не знаю. Военные имеют к этому отно­шение, но, скорее всего, это некая подпольная организация, глубоко проникшая во все струк­туры власти — в том числе, в ФБР…

— А при чем тут агент Скалли?

— Скалли слишком близко подошла к отве­ту на какой-то важный вопрос… который, воз­можно, сама еще не сформулировала. На моем автоответчике осталось записанным начало ее рассуждений. Вы слышали…

— Да, я слышал.

— Вот поэтому ее и попытались убить. И, кроме того, чтобы помешать мне продолжить расследование…

— Вы считаете, что она мертва? Малдер помолчал.

— Не знаю. Как, по-вашему, они готовы зайти настолько далеко?

— Я тоже не знаю… — покачал головой Скиннер.

— А что вы скажете про агента Крайчека? Что было бы мне полезно? Скиннер пожал плечами:

— Все, что я…

Зазвонил телефон. Скиннер поднял трубку:

— Слушаю.

И действительно стал слушать, не подавая реплик, но постепенно меняясь в лице.

Потом он осторожно положил трубку на место и сел. Тяжело посмотрел Малдеру в глаза.

— Агента Крайчека нет на рабочем мес­те,— сказал он.— Дом, который он снимал, пуст. Домашний телефон его не обслуживает­ся…

Малдер почувствовал, как накатывает горя­чая волна.

— И все? Пришил быстренько двоих-тро­их и упрыгал в терновый куст?

— Похоже, что так.

— Да кто они такие, черт возьми?! Убива­ют, разрушают, а мы ничего не можем с ними сделать? Кто они?!

— Забудьте об этом, агент Малдер. Ника­ких «они» не существует. Это игра вашего во­ображения. Глюк.

— Черта с два!

— Вы ничего не сможете!

— А вы? Вы хоть что-то можете? Или тоже…

Скиннер сидел бледный. Только на скулах вдруг обозначился лихорадочный румянец.

— Я могу сделать только одно, агент Малдер. С этого момента я возобновляю работу над проектом «Секретные материалы». Это как раз то, чего они опасаются больше всего на свете…

Малдер кивнул и вышел. Отчего-то сдавило горло.

В подвальном кабинете стоял едва улови­мый запах плесени, сырости, затхлости. Малдер осторожно обошел заваленный синими и зелеными папками стол и сел в кресло. Тончай­ший слой пыли на всем — словно не полгода отсутствовал хозяин кабинета, а всего каких-нибудь два-три дня. Впрочем, по большому счету, так оно и есть…

Ибо что такое шаг или десять шагов в срав­нении с путем… до Южного полюса? До Луны? Или — до далеких жестоких звезд?

Если Берри прав… был прав, поправил он себя, увы — был.. так вот, если Берри был прав, то получается, что интеграция иного разума в нашу жизнь куда более масштабна, чем каза­лось прежде. Что дело уже не ограничивается

какими-то там взаимными обследованиями… нет — именно интеграция, а можно сказать и так: тихое вторжение. Поглощение нашей ци­вилизации цивилизацией иною, переделка, пе­рестройка по каким-то другим шаблонам, и все это делается достаточно медленно и методично, чтобы мы считали это нашими внутренними процессами, пусть не вполне понятными и ло­гичными, но именно внутренними… и с како­го-то момента станет абсолютно все равно, осознаем ли мы это или не осознаем, потому что процесс станет необратимым..

Или уже стал?

Неизвестно. Скорее всего, еще нет, потому что они опасаются разоблачения. Или опасают­ся просто по привычке? Или и это — отвлека­ющий маневр: наши — мои — силы будут уходить, как в песок, на борьбу с информаци­онной завесой, тогда как реально уязвимое место находится где-то там?..

Он поймал себя на том, что уперся взглядом в постер: «Истина где-то там..»

Да. Потому что здесь — только ложь. Ниче­го, кроме лжи…

Звучит, почти как клятва.

Он поднял телефонную трубку и набрал номер…

Маргарет Скалли подошла не с той стороны, с которой Малдер ждал ее. Он сидел на скамье в парке, глядя себе под ноги и что-то рисуя воображаемым прутиком по воображаемому песку. Из кармана просыпались семечки, и во­робьи подбирались к ним все ближе и ближе…

Они чего-то опасались. Возможно, подозре­вали в Малдере очень большого кота.

— Здравствуйте, Малдер,— услышал он над собой ее голос.

— Здравствуйте…

Он встал и отряхнул брюки.

— Спасибо, что позвонили мне,— продол­жала она.

— Не за что,— сказал Малдер.— Новостей нет по-прежнему. Простите… Я действительно ничего не могу сказать, потому что ничего не знаю сам…

— Я уверена, вы делаете все, что можете. Я не уверен, подумал Малдер. Но я просто не знаю, что еще можно сделать…

Миссис Скалли осторожно опустилась на скамью. Малдер сел рядом. Аюди шли ми­мо — кто-то торопливо, а кто-то прогулива­ясь. Шумели фонтаны. Воробьи, наконец, ре­шились — и набросились на семечки, стал­киваясь лбами и ругаясь на темпераментном воробьином итальянском.

— Мне опять снился тот же самый кош­мар,— сказала она.— Я рассказывала: где Дэй-ну похищают. Все, как получилось потом… по­лучилось тогда. Я не могу высказать, до чего это было страшно…

Малдер подсыпал воробьям семечек.

— Но еще страшнее, когда вы вдруг просы­паетесь, а кошмар продолжается,— сказал он.

Маргарет резко повернулась к нему, жад­но и испуганно всмотрелась в лицо — будто ожидая, что вот сейчас он сдернет маску и превратится в… кого? В Скалли? Или в чудо­вище?..

Потом глаза ее несколько раз моргнули, заб­лестели…

— Вам так не кажется? — пробормотал Малдер, несколько обескураженный эффектом достаточно пустой и необязательной фразы.

Она еще несколько секунд смотрела на него, на лице проступало что-то среднее между об­легчением и разочарованием… Потом — полез­ла в сумочку за платком.

— Да, и вот…— Малдер сунул руку в кар­ман. Достал цепочку с крестиком.— Я нашел это… там.

Маргарет промокнула глаза, наклонилась и долго рассматривала крестик.

— Да… это ее… моей девочки…

Малдер взял миссис Скалли за руку, развер­нул ладонью кверху, опустил туда крестик, ос­торожно загнул пальцы…

Рука ее была теплая, но почти безжизнен­ная.

— Чего я не мог понять: ведь Дэйна носила это, будучи абсолютнейшим скептиком,— ска­зал он.— Почему?

Маргарет поднесла ладонь с крестиком к лицу, разжала пальцы, слабо улыбнулась.

— Это был мой подарок ей. На пятнадца­тилетие. Вот она и носила… потому что мне это было приятно…

— Понятно…

Маргарет несколько раз кивнула — чуть заметно. А потом повторила жест Малдера:

взяла его руку, повернула ладонью вверх, вло­жила в руку крестик, загнула пальцы…

— Вы не хотите оставить его себе? — недо­уменно спросил Малдер.

Она погладила его по руке с зажатым кре­стиком:

— Вы отдадите ей это сами, хорошо? Когда найдете ее, мою девочку… ведь вы же найдете ее, правда?..

Слезы текли по ее лицу, задерживаясь в морщинах.

Несколько дней спустя Где-то в Ныо-Джерси Ночь

И здесь никаких следов…

Впрочем, Малдер не рассчитывал что-либо обнаружить. Он выехал на очередное «место посадки летающей тарелки» с единственной целью: чем-то занять воспаленный ум. Рутин­ные анализы, определяющие какие-то измене­ния почвы и воздуха, но в пределах статисти­ческих погрешностей; магнитных и хрономет­рических аномалий нет. Выжженный крут в траве мог появиться и каким-то иным спосо­бом…

Скажем, огнеметным выстрелом с низколе­тящего вертолета.

Он уже готов был предполагать все, что угодно.

Малдер побросал приборы и инструменты в машину — и вдруг испытал острое чувство чужого пронзительного взгляда в спину!

Он обернулся — почти панически.

Но это были только звезды…

Русская версия Владислава Мирского

«Я вколачиваю гвозди, Чтоб в гробу лежали кости. Глубоко тебя зарыли, До свиданья, милый, милый… Бывай!»

«Агата Кристи»

Голливудские холмы Лос-Анджелес, штат Калифорния День первый 00.41