Кровавый ветер

Энни повезло: за стеной она обрела Берта и недолгую, но прибыльную карьеру в Голливуде. Другим жизнь за стеной принесла лишь боль и разочарования да могилу вдали от родного дома.

Алмаз вдруг шарахнулся в сторону, и Энни по­смотрела на землю — нет ли поблизости гремучих змей. Самое время им выползать: солнце уже высо­ко, жарко — свернутся кольцами и замрут в ожида­нии жертвы на теплых камнях.

Да нет, змей не видно, но Алмаз внезапно встал на дыбы, явно давая понять, что не имеет ни малейшего желания идти дальше.

И тут Энни увидела ястребов.

Хищники (их было пять) довольно низко кружи­ли над дорогой. Энни чертыхнулась и направила коня в ту сторону. У нее на ранчо осталось совсем мало скота: после смерти Берта она продала почти все стадо и уже давно его не пополняла. Время от времени какая-нибудь из оставшихся коров умуд­рялась пролезть сквозь колючую проволоку, ограж­давшую выгон, и, заблудившись, падала в арройо или становилась жертвой гремучки, а иногда про­сто не могла найти воду и траву и, обессилев, погибала от жажды и голода.

Подъехав поближе, Энни заметила за своим за­бором, граничившим здесь с дорогой, припарко­ванный на песчаной обочине фургон. Разглядеть его как следует мешало дымчатое марево над рас­каленным асфальтом.

— Ну, что скажешь? — обратилась она к Алма­зу. — Может, это туристы?

Пустыня, раскинувшаяся за горами Сандиа, привлекала своей необычной суровой красотой: голая и бесплодная, с редкими и потому особенно яркими мазками цвета, она таила в себе опасность. Иной раз заедет сюда турист,

чтобы прогуляться, поразмять ноги, полюбоваться пейзажем, и, не рас считав силы, зайдет слишком далеко — в такую жару нелегко оценить расстояние.

Кажется, прошел совсем немного, а всего через минуту ты вдруг один, среди безжизненной пусты­ни.

А на обратный путь не всегда хватает сил… Метров через двадцать Алмаз заупрямился и встает намертво.

— Ну же, пошел! Будь умником! — пыталась уговорить его Энни, но конь тряс головой и старал­ся куснуть ее за сапог — верный признак, что он не собирается двигаться с места.

Энни беспомощно смотрела, как жеребец нерв­но прядает ушами: понукать его бесполезно. В упрямстве Алмаз ей не уступит, да и силой с ним не потягаешься.

— Ну тогда замри! — мрачно буркнула она и соскочила с седла. — Стоять, злодей ты этакий!

Потерев руки о джинсы, Энни побрела к фурго­ну, ища глазами, кто это додумался оставить тут машину.

Не прошла она и десяти метров, как услышала жужжание мух.

От дурного предчувствия у Энни екнуло в груди, но она не остановилась. С забором все в порядке, заметила она: проволока цела, столбики на месте. Фургон оказался темно-зеленого цвета, весь в до­рожной пыли и застарелой грязи.

— Эй! Есть там кто? — на всякий случай позвала Энни.

Тишина, только мухи жужжат, как растревожен­ный улей.

Ветер подталкивал ее в спину.

Энни обошла куст можжевельника и, бросив взгляд на землю, схватилась за живот.

— Боже мой! — выдохнула она. — Какой ужас!

Нет, это была не заблудившаяся корова.

На земле, неестественно раскинув руки и ноги, лицом вниз лежали два трупа. Над ними, то взле­тая, то вновь опускаясь, тучей роились черные жирные мухи. Неподалеку, всего в нескольких шагах, неспешно иоводя крыльями, сидел ястреб.

Он щелкнул клювом.

Энни поскорее отвернулась, зажмурилась и, со­гнувшись пополам, с трудом подавила подступив­шую к горлу тошноту.

Сомнений нет, перед ней человеческие останки.

Она сразу поняла это по их форме.

Поняла и другое: несмотря на тучи мух и бьющее в глаза солнце, было очевидно — с них заживо содрали кожу.

Глава 2

Солнце раскалилось добела и было особенно душно от безветрия.

По улицам столицы, сердито ревя, сновали авто­мобили. Изнуренные июльским пеклом пешеходы вяло передвигали ноги, тупо уставившись в землю и молясь за здравие кондиционеров. Но жара все не спадала, а их мольбы зачастую оставались без отве­та.

Накалились до предела страсти, резко выросло число преступлений в состоянии аффекта, но рас­плачивались за все причиненные погодой неудоб­ства ни в чем не повинные жертвы.

Офис в цокольном этаже Гувер Билдинг* являл собой, по некоторым данным, живой монумент победе порядка над хаосом.

Это была длинная, узкая комната, разделенная пополам стеклянной перегородкой от пола до по­толка. Когда-то в перегородке была дверь, но ее давным-давно сняли. Стены пестрели плакатами и объявлениями, а все столы, полки и подоконники завалены книгами, папками и стопками бумаги. Здесь было не слишком светло, но и не то чтобы мрачно. Кондиционер, как и следовало ожидать, не работал.

В дальней комнате двое мужчин и одна жен­щина склонились над разложенными на столе папками и пристально изучали черно-белые фо­тографии. На каждой из них был запечатлен полу­обнаженный труп, лежащий на кафельном полу ванной комнаты.

— Еще чуть-чуть, и у нас от всего этого поедет крыша! — пожаловался высокий полный мужчина с коротким рыжим ежиком. Коричневый костюм так плотно облегал его фигуру, что вряд ли ему было в нем удобно. Мужчина ослабил узел галстука и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки — вот и все его уступки невыносимой жаре и духоте. Он провел рукой по загорелой щеке и отер руку о брючину. — Уверен, это подпись, только, убей меня Бог, не разберу какая.

— Ну так надень очки, Стэн! — вмешалась жен­щина. Она была почти с него ростом, круглолицая, с гладкой, нежной кожей, узкоглазая и темнобро-вая, в безупречно сшитом кремовом льняном кос­тюме. — Да какая еще к черту подпись! Просто порезы, вот и все! Это от тебя у нас поедет крыша!

Стэн Бурнелл прикрыл глаза, словно читая мо­литву, но сдержался и промолчал.

— Ванная, вот что важно! — продолжила она усталым тоном. Второму мужчине стало ясно, что тему эту они обсуждают не впервые. Женщина достала из кармана бумажную салфетку и промок­нула верхнюю губу. — Во-первых, ванную легче мыть, во-вторых, жертве там негде спрятаться, а в-третьих…

— Бет, разве я с этим спорю? — прервал ее Бурнелл. — У меня, между прочим, тоже есть глаза. Я не слепой.

Второй мужчина стоял между ними, непринуж­денно засунув руки в карманы брюк. Пиджак и галстук он оставил в соседней комнате и закатал повыше рукава рубашки. Судя по его гладкому, без единой морщины лицу, ему было лет тридцать.

Однако сейчас он чувствовал себя на все пятьде­сят.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44

Tags: ветер