Кожа

двадцати­дюймовый телевизор, письменный стол с факси­мильным аппаратом и телефоном, туалетный столик красного дерева, претендующий назы­ваться антиквариатом, и небольшой шкаф, в котором висели костюмы Малдера — серый и темно-синий. Вместительная дорожная сумка ва­лялась под столом, револьвер лежал рядом с телефоном, свисающие за факсом ремешки ко­буры мерно раскачивались в потоке воздуха от вентилятора. Вариации на тему вечно неустро­енного быта типичных представителей их про­фессии.

Малдер поднялся было упаковать вещи, но вдруг замер, прислушиваясь. Тренированное ухо моментально выловило в потоке телесообщений нечто интересное. Настолько интересное, что он в одночасье забыл о боли.

Журналистка вела репортаж из больничной палаты, разгороженной желтыми лентами, кото­рыми полиция обычно обносит место преступле­ния. Однако ограждения не могли скрыть ужа­сающие разрушения: изодранный в клочья мат­рац, выбитые окна, опрокинутый телевизор, тор­чащую из стены подставку для капельницы. Но больше всего Малдера поразил глубокий пролом в двери. Его форма что-то напоминала. Но что именно?

— …Местные власти поражены этой кровавой Драмой, — продолжала журналистка. — Ведутся активные поиски профессора Стэнтона, и вскоре он будет найден. Увы, это вряд ли утешит не­счастных родных Терри Нестор…

На экране возникла многократно увеличенная фотография. Выразительные, умные голубые глаза, редеющие темно-русые волосы, немного оттопыренные уши. Хотя нижний край кадра проходил около основания воротника профес­сорского твидового пиджака, было понятно, что Стэнтон не отличается особой статью, — об этом свидетельствовали его тонкая шейка и тщедушные плечики.

Журналистка Си-эн-эн описывала детали про­исшествия, но Малдер почти не слушал. Он смотрел на фотографию и вспоминал лицо озве­ревшего колумбийца за секунду до нападения, его безумный взгляд. Ничего похожего на ласко­вые, внимательные глаза пожилого профессора.

На экране снова возникла разгромленная па­лата. Оператор взял крупным планом погнутую кровать, осколки цветного стекла и наконец — пролом в полуоткрытой двери…

И тут Малдер понял, что напоминает этот пролом. Отпечаток человеческой ладони с рас­топыренными пальцами, на несколько дюймов вошедшей в толстую дубовую доску. У Малдера волосы зашевелились на голове, когда он пред­ставил, с какой силой был нанесен удар.

Си-эн-эн начала транслировать спортивные новости. Малдер медленно подошел к двери туалета и приложил пальцы к холодному дереву. Потом слегка ударил. Затем сильнее — настоль­ко, что локоть отозвался болью. Как и следовало ожидать, на двери не появилось никаких следов.

Легкая дрожь пробежала по затылку и спус­тилась мурашками по спине. Малдер почувство­вал близость волнующей тайны, ожил инстинкт, за который в гуверовском центре его прозвали Охотником за привидениями. Во время рассле­дования «коровьего дела» этот инстинкт спал непробудным сном. Но сейчас по жилам Малде­ра, как у наркомана после долгожданной дозы, растеклось приятное тепло. Возможно, большин­ство зрителей не увидели в репортаже ничего, кроме изуродованной больничной палаты, доб­рых голубых глаз и дырки в двери. Но Малдер почуял знакомый влекущий запах папки с сек­ретными материалами.

Он подбежал к телефону, быстро набрал номер Нью-йоркского бюро ФБР и попросил оператора сделать запрос в департамент поли­ции, ведущий следствие по делу Стэнтона. По­ложив трубку, он переключил факс в режим автоприема, поднял мокрое полотенце, намотал на кисть руки и снова подошел к двери. Резко выдохнув, он нанес мощный удар в центр доски. Раздался хруст. Энергично потряхивая отбитыми пальцами, Малдер оценивающим взглядом осмотрел отметины. Разумеется, они оказались мельче пролома в двери клиники, но рисунок практически совпадал. С какой же силой нужно ударить, чтобы сломать дверь, а не собственные кости!

Осторожный стук прервал ход его мыслей.

— Малдер, что у тебя там случилось? — спросил встревоженный женский голос.

Малдер поспешил отпереть щеколду. На пороге стояла Дана Скалли. Крупные капли воды падали на пол с ее темно-рыжих волос. Из-под строгого черного пиджака выглядывала нижняя рубашка. Малдеру редко случалось ви­деть свою напарницу столь небрежно одетой и без этого ее нарочитого лоска дисциплини­рованной и пунктуальной служаки. Но револь­вер она прихватить не забыла — левый борт пиджака слегка оттопыривался, скрывая та­бельный «Смит-Вессон». Интересно, как бы она действовала, не поторопись Малдер открыть дверь?

— Что у тебя здесь происходит? — осведо­милась Скалли. — Кто-то взялся крушить твою мебель?

— Мебель тут ни при чем, — усмехнулся Малдер. — Я слегка зацепил дверь ванной. Из­вини, что заставил тебя беспокоиться.

Скалли прошла в комнату, наполнив ее неж­ным медовым ароматом шампуня. Остановив­шись перед дверью, она потрогала вмятины, покосилась на полотенце, все еще обернутое вокруг руки Малдера, и задумчиво произнесла:

— Интересный способ лечения разбитой че­люсти.

Малдер отмахнулся. Теперь он и думать забыл о боли.

— Скажи-ка мне лучше вот что: часто паци­енты пытаются убить своих врачей?

Скалли недоуменно подняла брови. Разомлев после душа, она явно не собиралась обсуждать подобные темы.

— Малдер, — сказала она, смерив его взгля­дом. — Давай-ка собирать чемоданы и выезжать, иначе до Вашингтона нам сегодня не добраться.

— Минутку внимания, — поднял руку Мал­дер. — Вообрази: больной лежит на койке после операции, слабый, истощенный, еще не оклемав­шийся толком после наркоза. И вдруг он вска­кивает — и начинает крушить все подряд. Тебе когда-нибудь приходилось слышать о чем-то по­добном?

Скалли посмотрела ему в глаза и все поняла. Она узнала этот лихорадочный блеск, предве­щающий очередной приступ. «Боже мой, — по­думала Скалли, — ну почему именно сейчас, когда она так устала от многодневной гонки за призраком тайны, а теперь наконец-то выдалась редкая возможность вернуться домой, рассла­биться, посвятить немного времени самой себе, а не изматывающей, всепоглощающей работе…

— К чему ты клонишь?

Вместо ответа раздался писк, и следом — механическое жужжание. Скалли вздрогнула, потом поняла — факс начал принимать какое-то сообщение.

— Где-то убили доктора?

— Нет, — отозвался Малдер, подходя к факсу и подбирая первую отпечатанную страницу. — Медсестру Терри Нестор. И это еще не все. Больной вдребезги разнес послеоперационную палату. Воткнул в стену подставку для капельницы, а напоследок едва не прошиб пальцами Дубовую дверь толщиной три дюйма.

Скалли взяла у него страницы с сообщением. Разумеется, ее внимание в первую очередь при­влекло предварительное заключение медэкспертизы. «Аналитик, что поделаешь, — подумал Малдер. — Меня, например, вдохновляет совсем другое».

— Си-эн-эн целую минуту показывало его фотографию. Жаль, ты не видела. Такой малень­кий, старенький, добренький профессор. Точь-в-точь такой же был у нас в колледже. Постоянно завышал мне оценки — боялся расстроить.

Пробежав глазами очередной лист, выполз­ший из факса, Скалли равнодушно заметила:

— Люди .убивают по множеству разных при­чин. А иногда — просто так. И размер мускулов при этом не играет никакой роли. Человеческий организм способен творить невероятные вещи — конечно, под воздействием определен­ных факторов. Какие-то наркотики, паника, страх. Кстати, в любой клинике этого навалом. Короче, дело должны распутывать местные по­лицейские, а не бюро. Если тут вообще есть, что распутывать…

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50

Tags: Кожа